За последние пять лет индустрия оффшорных инвестиционных фондов претерпела удивительную трансформацию. Согласно статистическим данным, если в период между 2000 и 2005 годами число так называемых хедж-фондов удвоилось и составляло по разным данным 6-7,5 тысяч, то к началу 2010 года их число сократилось до 4,5 тысяч. Средства в управлении напротив выросли с около 700 миллиардов долларов по всем классам хедж-фондов в 2005 году до 1,8 триллионов долларов в 2008, после чего достигли кризисного дна в первой половине 2009 года в 1,0 триллиона долларов. По прогнозам Bank of New York Mellon and Casey Quirk к 2013 году индустрия хедж-фондов будет иметь 2,6 триллионов долларов в управлении.
Чем объясняется столь резкое "укрупнение" хедж-фондов? Существует распространенное мнение, что в первую очередь здесь сыграл фактор ухода мелких частных инвесторов и доминирование институциональных клиентов в этом "высоко рисковом" секторе. Однако, основная причина – это путаница с терминологией.
К середине 2000-х годов термин "хедж-фонд" вышел на обывательский уровень. Если до этого хедж-фондами называли только те фонды, которые непременно тем или иным способом устраняли рыночный и иные риски своих портфелей, то есть "хеджировались", а профессионалы, понимая, что риск и доходность - близнецы-братья, считали хедж-фондом только такие фонды, как известные фонды Сороса или Робертсона, с высокой доходностью, но и высокой волатильностью (риском) – то к 2005 году хедж-фондом стали называть любой фонд альтернативных инвестиций. Альтернативных ПИФам, Mutual Funds и прочим в том смысле, что в дополнение или вопреки стратегии последних по покупке акций, облигаций и их последующей продаже, желательно с прибылью, хедж-фонды работают со многими другими инструментами, могут иметь короткие позиции, использовать кредитное плечо - "левередж", хеджировать и перекрывать частично или полностью избранные риски.
Подобная подмена понятий длилась вплоть до того момента, пока европейские и американские регуляторы не решили поставить эту индустрию под свой контроль, обвинив её в том, что она является одним из ключевых источников хаоса на финансовых рынках. Попытки создать удобный режим регулирования для хедж-фондов в Люксембурге и Ирландии на практике провалились. В США все свелось к введению существенных ограничений на деятельность хедж-фондов. Неуклюжие объяснения властей спровоцировали негативную пиар-кампанию, и уже к 2007 году слово "хедж-фонд" приобрело ругательный оттенок.
Менеджеры в ускоренном порядке бросились вымарывать словосочетание "хедж-фонд" из своих инвестиционных меморандумов, названий, внутренних документов. В результате к 2010 году большая часть фондов альтернативных инвестиций, классифицированных в 2005 году как хедж-фонды, просто растворились в океане из более чем 150 тысяч инвестиционных фондов. По разным оценкам до 20 тысяч из них являются оффшорными фондами альтернативных инвестиций – бывшими хедж-фондами.
Реальный рост индустрии оффшорных инвестиционных фондов за последние 5 лет составил сотни процентов, а официальная отрицательная статистика всего лишь отражает "бегство в подполье" от демонизации индустрии регуляторами.
Причина столь существенного роста этого сектора очевидна – "альтернативные" управляющие по-прежнему показывают более высокую доходность и более высокие показатели эффективности управления (в первую очередь – более высокий коэффициент Шарпа), чем традиционные портфельные менеджеры. Причина этих успехов очевидна профессионалам – альтернативные управляющие ведут бизнес в существенно более благоприятных условиях. В первую очередь это достигается за расположения фонда в правильной юрисдикции.
Подавляющее большинство фондов находится в оффшорах, таких как Кайманы, Британские Виргинские острова, Бермуды, которые позволяют инвесторам фонда и самому фонду свести к минимуму влияние налогов и регулирования на свои инвестиционные стратегии. Любое регулирование индустрии со стороны властей начисто уничтожает это базовое конкурентное преимущество.
В настоящий момент выделяется около 20 базовых альтернативных стратегий управления активами. В оншорных фондах регуляторы, как правило, разрешают только одну – “long only” – то есть управляющий, скажем, ПИФа может только купить актив и ждать, когда он вырастет. Прибыльная в супердолгосрочном плане стратегия не позволяет активно зарабатывать на падающем или безтрендовом рынке – и в результате не защищает инвестора от банкротства объекта инвестирования или, например, банкротства управляющего при затяжных медвежьих настроениях на рынке. Многие управляющие оказываются неспособными "пересидеть дно".
Возвращение к классическому пониманию термина "хедж-фонд" придало позитивный импульс для всей индустрии альтернативных инвестиций.
До недавнего времени индустрия оффшорных инвестиционных фондов применительно к России обслуживала исключительно узкий интерес инвесторов – портфельные инвестиции. Владельцы российского бизнеса прекрасно осознают, что их преимущество, опыт, экспертиза находятся в России и что наибольшей отдачи от своих капиталов можно добиться именно в РФ. Однако политическая и экономическая нестабильность заставляет выводить капиталы за рубеж, в более безопасную валюту и более надежные банки.
Невероятно, но факт - вернуть капитал в Россию также трудно, как и вывезти. До сих пор даже уважаемые управляющие со сформированной репутацией на рынке считают нормальным предложить клиентам инвестиции через оффшорный "общак", в котором клиентские деньги смешиваются не только с деньгами других клиентов, но и с собственными средствами управляющего. В отсутствие аудита, учет клиентских портфелей ведется самим управляющим. Подобный "черный ящик" имеет все признаки "инвестиционной братской могилы", выход средств из которой – исключительно добрая воля управляющего.
Альтернативой полуцивилизованным клиентским кошелькам является оффшорный инвестиционный фонд, созданный в традиционной для этого типа коллективных инвестиций юрисдикции и работающий с российскими активами. При грамотной организации работы фонд не имеет прямых активов в России, в том числе транзитных, что исключает нежелательные риски и защищает инвесторов. Оффшорный статус позволяет устранить влияние налогов и регулирования на стратегии как инвесторов, так и самого фонда. Наличие независимого регулируемого администратора, аудитора, а при необходимости, и биржевого листинга – гарантирует полное соблюдение интересов инвесторов. Банкам и компаниям этот инструмент позволяет решить проблему реструктуризации управления активами, а также предоставляет инвесторам, включая западных, цивилизованный и защищенный способ входа на российский рынок. По состоянию на 13 октября 2011 года по данным агентства Блумберг существует и активно инвестирует в Россию 156 оффшорных инвестиционных фондов.
Возвращение хедж-фондов в собственную нишу обеспечило большую понятность возможностей оффшорных инвестиционных фондов для потенциальных клиентов. Помимо осуществления прямых и портфельных инвестиций, то есть активного управления в максимально благоприятных с точки зрения налогов и регулирования условиях, традиционная структура оффшорных инвестиционных фондов предоставляет инвесторам ряд иных преимуществ. Администратор и управляющий фонда являются представителями интересов инвесторов, что позволяет полностью защитить последних. Для окружающего мира контрагент и действующее лицо – это фонд. Любой доход, полученный инвестором из фонда, является доходом от реализации ценных бумаг – то есть доходом понятным и легко воспринимаемым любым регулятором и контрагентом. Свобода от регулирования внутри фонда позволяет формировать доход наиболее эффективным образом, при этом не создавая для инвестора обязательств по излишней отчетности перед своим локальным регулятором и налоговыми органами.